Современные поэты: 10 новых имен, чьи стихи стоит читать сегодня
Когда кто-то говорит, что современная поэзия умерла, он просто не там искал. Она не умерла — она переехала из толстых журналов в соцсети, с книжных полок на сцены баров, зазвучала ритмами мегаполисов и личными трагедиями.
И если любимая и неумирающая веками классика, например, стихи Александра Сергеевича Пушкина — это фундамент, величественный и незыблемый, а пронзительная лирика Сергея Есенина — это вечная мелодия души, то современная поэзия — это наша сегодняшняя речь, записанная с невероятной точностью. Поэзия молодых говорит с нами на языке наступившего дня о наших страхах, любви, политике и одиночестве.
Мы можем спорить и не соглашаться с этим фактом, но она есть, и она волнует.
Мы постараемся познакомить вас, дорогие читатели, с поэтическими произведениями современных авторов, пишущих на великом и могучем русском языке.
Ах Астахова: Лирика о любви, расставании и поиске свободы
За ярким псевдонимом скрывается Ирина Астахова — поэтесса, чьи тексты стали голосом поколения 30-летних. Ее стихи, которые сегодня цитируют в сети, подобно Цветаевой, выросли из детского увлечения искусством: она окончила музыкальную и художественную школу, а первое стихотворение написала в 9 лет.
В своей лирике Астахова создает точный портрет души после расставания — здесь и крик о помощи, и тихое счастье в мелочах. Она виртуозно исследует сложные отношения между людьми, пропуская через призму стихов личный опыт. А еще Ирина любит путешествовать, и этот факт отчетливо отражается в ее поэзии.
Тебя хоть там любят? Скажи мне, не мучай!
Тебя хоть там любят? Скажи мне, не мучай!
Тебя хоть там любят? Скажи мне, не мучай!
Тебя хоть там любят? Запомни, послушай,
На всякий пожарный, на экстренный случай,
Чтоб не было трудно, я вытрясла душу!
Чтоб больше не думать и больше не помнить,
Чтоб больше тревогой тебя не изранить,
Я вытрясла душу в уныние комнат.
О, Господи, дай мне короткую память!
Тебя хоть там любят? Лелеют? Целуют?
Тебя обнимают? Ты счастлив? Ты весел?
Нет-нет, не печалюсь, нет-нет, не тоскую:
Я вытрясла душу в уныние кресел.
Не холодно хоть? Не грустишь? Не измучен?
Зима, говорят, будет нынче суровой!
На всякий пожарный, на экстренный случай,
Я вытрясла душу в уныние слова,
Чтоб больше не выглядеть слабой и скучной.
Но помни: родных не бросают, не губят!
Ну что же молчишь ты? Скажи мне, не мучай:
Тебя хоть там любят?
Тебя хоть там любят?…
Оно про то состояние, когда любовь и боль уже неотличимы друг от друга. В такой момент человек готов на все, даже на полное саморазрушение («вытрясти душу»), лишь бы утихла эта боль.
признаться вам — я не умею петь
признаться вам — я не умею петь.
я голосом хочу лечить болезни!
стареющих заставить не стареть,
любимых воскрешать хочу от песни!
признаться вам — я не умею ждать.
как много я от этого теряю!
и горько мне порою вспоминать,
с маршрута соскочившие трамваи.
признаться вам — я не могу просить
сердец и рук. а просят ли такое?
но как порой не просто пережить
оставленное навсегда тобою.
жалеть не смею, не умею пить,
не попрощавшись исчезать без следа.
но, кажется я научилась жить
и отличать неискренность от Света.
Образ «соскочивших трамваев» напоминает нам о том, как порой мы вынуждены упускаем возможности и людей, зная, что не можем поступить иначе.
А финал дает надежду: оказывается, можно научиться не просто выживать, а по-настоящему «жить», отличая фальшь от настоящего «света» — той искренности и правды, которые и делают жизнь ценной.
Стефания Данилова: Интеллектуальная поэзия и культурный феномен
Стефания Данилова — явление в современной поэзии, где филологическая глубина встречается с энергией культурного продюсера. Выпускница СПбГУ, автор кандидатской диссертации о продвижении поэта в XXI веке, она не просто пишет стихи, но и профессионально исследует механизмы бытования современной литературы.
Ее стихи — это лаконичные, выверенные высказывания о любви, одиночестве и взаимоотношениях с миром. В них удивительная лирическая нежность сочетается с трезвой, почти хирургической точностью взгляда, без тени сентиментальности.
Поражает продуктивность Стефании и разносторонность. Данилова автор 16 книг, изданных крупнейшими издательствами, член Союза писателей России, лауреат более 150 конкурсов, включая международную премию «Пушкин и XXI век». При этом поэтесса является активным медиалицом (участница шоу на ТНТ Music, таких как «СуперСтихи») и организатором (создатель 4 фестивалей, рецензент и издатель чужих книг).
Я — синий цвет
Я — синий цвет.
Я — небо. Я — вода.
Восток, платочек, птица Метерлинка,
упавшая на платьице былинка.
Я — то, чего Ты ждал.
Иди сюда.
Я — иконопись,
уайльдовский чулок,
авантюрин,
забвение и память!
Я — тень, что опадает на чело,
я — поцелуй
бескровными
губами!
Я — блюз, циан,
берлинская лазурь,
осенние есенинские строки!
Я — сон.
Я — ни в одном Твоем глазу.
Я — взгляд
в Тебя,
недремлющий и строгий.
Я — алкоголь,
во мне процентов — сто,
испей Меня
и окажись со Мною!
Я в наэлектризованном пальто
исполнена
немой
голубизною!
Я — море,
я взволнована, заметь!
Я — холст слепого импрессиониста!
Я — лед в бокале,
пламень
и синистер!
Еще не жизнь, но и уже не смерть.
Я — бирюза,
сапфир,
аквамарин,
я — медный купорос, кобальт, индиго!
Височной жилкой бьющаяся дико!
Смотри в Меня!
Смотри в Меня!
Смотри!
…
Я самым синим пламенем горю —
на мне горят
Твои прикосновенья.
Прошу Тебя —
останови
мгновенье! —
— …Я из Тебя
Бессмертье
сотворю.
Она показывает себя с разных сторон: то тихой и спокойной, как «осенние есенинские строки», то опасной и сильной, как чистый алкоголь. Стихотворение звучит как уверенное заявление о себе и своей внутренней силе.
Блаженны ждущие…
Блаженны ждущие в далёких городах
и не осточертевшие друг другу.
Им не носить печатей в паспортах,
но каждый сон –
да будет ждущим в руку.
Весна выкатывает изо рта
последний снежный ком, идёт по кругу
и ставит двойки в дневники
и в угол,
не достигая Площади Труда.
Блаженны прячущие имя между строк
акростихов,
эпиграфов
и протча.
Когда у чувства истекает срок –
стих безъязыкий
их не опорочит.
Весна идёт. По улицам коты
бегут вперегонки с волнами музык,
из-под сугробов выплывает мусор,
а дождь лекарством капает во рты.
Блаженны сжёгшие дотла мосты,
своей рукою сбросившие узы.
Я снятой кожей чувствую, как ты
читаешь этот стих,
никем не узнан.
Твоя на рее вздёрнутая Муза,
вспоровшая стихами животы.
Образ Весны здесь — не только обновление, но и суровая, почти школьная реальность, которая «ставит двойки» и не достигает деловой «Площади Труда». Мотив жертвенности творчества пронизывает финал, где поэзия предстает как мучительный, почти физический поступок.
В итоге ожидание и творчество становятся формами личного подвига в мире, где связь между людьми сохраняется через тайное, «никем не узнанное» чтение.
Сола Монова: Стихи об отношениях, протесте в женских темах
Сола Монова — фигура, которую невозможно загнать в узкие рамки «поэта». Это художник-оркестр: по количеству подписчиков, одна из самых читаемых поэтесс Рунета, кинорежиссер, театральный режиссер и бывший телеведущий. Ее разностороннее образование (театральная режиссура и менеджмент) и профессиональный опыт на телевидении сформировали уникальный творческий метод, где слово, изображение и жест сплетаются в единое высказывание.
Поэзия Юлии Соломоновой (настоящие имя и фамилия поэтессы) — это часто оголенный нерв, социальный протест и бескомпромиссный вызов. Энергия ее стихов, заряженная той же силой, что и ее призерские фильмы («Зубы на полку», «Остановка»), может шокировать, но никогда не оставляет равнодушным.
Чужая женщина всегда красивее твоей
Чужая женщина всегда
Красивее твоей.
Её не портят ни еда,
Ни зеркало в фойе.
Её стремишься обаять,
Любить и украшать.
Чужая дама — не твоя,
А значит — хороша.
Твоя — совсем уже не то,
И в жизни и в сети.
Ты покупаешь ей пальто,
Оно не так сидит,
Нелепо сфоткалась, поёт
Противным голоском.
Она твоя — но не твоё…
Не тёлка, а мяскО.
Чужая! Вот где красота,
И грация, и стать,
Свою попробуй воспитай —
Своей такой не стать.
И жалко для нее теперь
И сердца, и руки.
Твоя не нравится тебе…
Но нравится другим.
Поэтесса использует простой, почти разговорный язык, чтобы обнажить жестокую бытовую тему: чужая женщина красива потому, что далека, а свою уже «испортили» совместные будни, неудачные фото и нелепое пальто.
Финал обрывается на самой горькой ноте — констатации факта («Твоя не нравится тебе…»), оставляя читателя в напряжении, без утешения и разрешения. Это стихотворение — не о любви, а о её эрозии, смотрящей на нас с холодной правдой.
Нет принцессы, но есть горошина
Нет принцессы, но есть горошина,
Половина стакана полная.
Говори мне, что я хорошая.
Это — магия. Это — молния.
Это — молния с громом, с искрами,
Подкреплённая тайным знанием.
Всё, что ты произносишь искренне,
Всё является заклинанием.
Скажешь старая — кожа сморщится,
Скажешь злая — спина сутулится,
Стану скрытной, как заговорщица,
Ледяной, как в блокаду улица.
Скажешь — маленькая, и я тебя
Задушу своей моложавостью,
Так тебя заключу в объятия,
Что потом на меня не жалуйся.
Скажешь — смелая, и я — гонщица,
Управляю шедевром тюнинга,
Сочини что тебе захочется
Креативненько, авантюрненько!
Спровоцируй меня по-доброму,
Спровоцируй меня по-крупному,
И увидишь, как это здорово,
Я ведь сильная, хоть и хрупкая,
Притворяюсь, что толстокожая,
Что живу, никого не слушая,
А скажи мне, что я хорошая,
И поймёшь, что я просто лучшая!
Стихотворение звучит, как напоминание об огромной ответственности, которую мы несем за свои слова перед близкими. И о том, что простая поддержка творит настоящие чудеса.
Ес Соя: Философия странствий и эпатажная любовная лирика
За женским псевдонимом Ес Соя скрывается Евгений Степанов — один из самых эпатажных и популярных молодых поэтов, пишущих на русском языке. Этот одесский поэт-путешественник благодаря активным гастролям стал узнаваемой фигурой далеко за пределами литературной среды.
Творчество Евгения словно уникальный сплав, где магия обыденного встречается с мощной энергией живого выступления. Тексты Ес Соя действительно подобны небольшим философским притчам, тонким размышлениям о языке, времени и месте человека в мире, облеченным в изящную, порой ироничную форму. Однако за этой камерной лирикой стоит яркая, публичная персона, чья популярность строится на умении говорить о вечном через призму актуального и узнаваемого.
Ангелы
если бы ангелы пахли — они бы пахли, как ты.
если бы ангелы могли влюбляться — они бы влюблялись в тебя.
если бы ангелы пели — они бы пели песни твои.
если бы ангелы писали стихи — это бы были о тебе стихи.
если бы ангелы говорили — они говорили бы твоим голосом.
и не исключено, что бог прощает миру грехи.
лишь за твои волосы, лишь за твои волосы…
Самый сильный, почти шокирующий ход — в конце: герой заявляет, что, возможно, Бог сохраняет этот мир и прощает ему все грехи только за то, что в нем существуют твои волосы. Это высшая степень обожествления, когда один человек становится для другого не просто всем, а причиной, по которой стоит существовать всему миру.
Самое красивое небо
в отношении большинства стран
я говорю «не был»,
может поэтому и грешу пустыми страницами.
но я точно знаю,
где самое красивое небо.
самое красивое небо
под твоими ресницами.
Стихотворение напоминает, что главные открытия и самая большая красота часто находятся не где-то далеко, а совсем рядом.
Марина Кацуба: Многогранный талант и ироничная лирика выживания
Марина Кацуба — фигура, которую невозможно ограничить рамками одного амплуа. Российская поэтесса, певица, автор трех сборников и музыкально-поэтического альбома «Сегодня», она также известна как публицист, редактор и даже продюсер в мире моды. Эта удивительная многогранность находит прямое отражение в ее поэзии.
Снег в июне — хреново…
Снег в июне — хреново.
Я — больная на вид,
Меня вертит:
Ни билетов в кино,
Ни стихов о любви,
Только ветер.
Все слова как зажеваны,
Не в конце, не в начале,
В середине я.
Рифмы были желтые
Или алые.
Стали — синие.
Героиня чувствует себя больной и выбитой из колеи, ее мир сузился до одного лишь ветра за окном. Ей не хочется ни развлекаться, ни писать о любви, а все слова будто застряли где-то внутри, не складываясь в целое. Самое главное признание — «в середине я». Это ощущение того, что ты застрял посередине какого-то процесса, не в начале и не в конце, и не знаешь, куда двигаться.
Стас Мокин: Молодой поэт: минимализм и точность бытовых зарисовок
Стас Мокин — молодой поэт (родился в 2004 году), чье творчество является ярким примером современного минимализма. Его короткие, афористичные стихи, сравниваемые с чеховскими рассказами в несколько строк, обладают невероятной смысловой плотностью. Он говорит предельно мало, но каждая его строфа — это законченная история, бьющая точно в цель.
Публикуясь в авторитетных изданиях (POETICA, «Прочтение», «Дактиль») и выпустив сборник «Японский бог» (2024), Мокин заявляет о себе как о значительном явлении. Его поэзия — не просто игра в краткость, а квинтэссенция мысли и чувства, предлагающая читателю стать соавтором и додумать, дочувствовать сказанное.
кошка в саду снова ловит жуков
кошка в саду снова ловит жуков
мой лучший друг сергей иванов
бегает возле дерева тополь
слышу и слышу я этот топот
папа и мама сажают картошку
поймала жука моя старая кошка
дедушка ловит плотву на батон
бабушка вяжет красный бадлон
слепит глаза солнце мая
это наверно свет рая…
Нет никакой суеты и сложностей, только тихие, размеренные звуки: топот рядом с тополем, бабушка, вяжущая свитер («бадлон» — это такое ностальгическое, почти детское слово).
ребенком я хотел спасти собаку
ребенком я хотел спасти собаку
большую грязную как грязь
я научил ее давать мне лапу
читать стихи вязать и прясть
петь песни возле края крыши
молиться в полной тишине
и я надеялся господь меня услышит
поверит и подарит друга мне
но мама с бабушкой сказали
собак не надо дома нам
мы попрощались на вокзале
собака. поезд. пять утра.
Прощание на вокзале в пять утра — финал, в котором нет ни слова о чувствах, но в этой лаконичности вся глубина детской трагедии и бессилия.
Майка Лунёвская: Стихи о телесности, Родине и самопринятии
За поэтическим псевдонимом Майка Лунёвская скрывается Ольга Жмылёва — фигура, чей жизненный путь так же многогранен, как и ее творчество. Выпускница юридического факультета, она сменила множество профессий: от помощника аудитора и бухгалтера до артистки детского театра.
Ее поэзия — это очень личный, интимный дневник, ставший достоянием крупнейших литературных журналов («Знамя», «Юность») и отмеченный премиями («Северная земля»). Хрупкие и пронзительные тексты о любви, одиночестве и поиске себя рождаются вдали от столичной суеты, в тамбовском селе, что придает им особую, неспешную глубину.
то ли ей плохо видно
то ли ей плохо видно
(не пользуется очками)
то ли бабушке всё равно
на варенье вишня давится
с червячками
заодно
как бы странно мне ни казалось
вида не подаю
но пенки снимать отказалась
не пробую не плюю
к вечеру поливали себя и корни
водопровода нет есть бочка и буровая
майонезным ведёрком (я же не посторонний)
нагую бабушку поливаю
в городе перед домом в кустах малины
вдруг кто увидит но бабушке наплевать
как говорится жизнь оказалась длинной
теперь-то чего скрывать
я раздеваюсь за домом
везде соседи
сразу неловко потом веселюсь с водой
горячей из бочки холодной из буровой
вдруг кто увидит уже не волнуюсь этим
стыд с меня что ли смылся волной в ведре
вечером летним видится в новом свете
родинка на бедре
родина во дворе
ягодное варе…
Сначала мы видим простую, даже немного брезгливую картинку: бабушка, которая варит варенье, не обращая внимания на червячков в вишне. Героиня, несмотря на внутреннее сопротивление, принимает это как данность. А потом происходит нечто очень личное и важное: совместное купание с бабушкой из ведра во дворе. Этот момент, сначала неловкий, а потом освобождающий, становится ритуалом принятия. Принятия своего тела, своей семьи, своей «деревенской» жизни со всеми ее неудобствами (водопровода нет).
В финале происходит озарение: стыд уходит, а «родина» оказывается не абстрактной страной, а вот этим конкретным двором, бабушкой и даже родинкой на собственном теле.
Ринат Валиуллин: Сенсорная поэзия и мудрость о любви и отношениях
Ринат Валиуллин — уникальное явление в современной литературе: филолог, преподаватель испанского и итальянского языков в СПбГУ, поэт, прозаик и художник. Автор более десятка бестселлеров, среди которых «Где валяются поцелуи» и «В каждом молчании своя истерика», он создал и собственный художественный стиль — «сенсорную поэзию», будучи при этом и иллюстратором своих книг.
Валиуллин обладает даром говорить о сложных экзистенциальных вещах с легкой, почти невесомой иронией и пронзительной точностью.
Любовь жила, потом устала
Любовь жила, потом устала.
Причины самые смешные
Давненько не было ТО:
где яд протек
где колет жало
В общем, надоело
Убежала.
Думайте обо мне плохо…
Думайте обо мне плохо.
Мне это начинает нравиться.
По крайней мере,
не надо
льстить,
думать, что говорить,
оком,
как говорить,
как есть,
сколько пить,
с кем спать,
до скольки.
Думайте обо мне плохо.
Я буду жить именно так,
пока вы умираете от тоски.
Герой словно говорит: «Хватит! Если вы все равно будете думать обо мне плохо, то мне это только на руку». Он обнаруживает, что ярлык «плохого» человека на самом деле освобождает. Теперь не нужно ломать голову над тем, что сказать, как себя вести, с кем быть. Можно просто жить так, как хочешь. У поэта получился манифест в пользу личной свободы, даже ценой непонимания.
Галина Рымбу: Интеллектуальная поэзия, активизм и новый язык
Галина Рымбу — один из самых значительных и концептуально выверенных голосов в современной интеллектуальной поэзии. Выпускница Литинститута им. Горького, она совмещает в себе роли поэтессы, литературного критика, куратора и активистки.
Стихи Рымбу — это сложные, метафорически насыщенные конструкции, требующие от читателя не просто восприятия, но активного со-мышления.
Ее тексты, публикующиеся в ведущих интеллектуальных журналах («Новое литературное обозрение», «Воздух», «Транслит») и переведенные на несколько иностранных языков, являются событиями в литературной жизни.
Кончилось ледяное счастье
Кончилось ледяное счастье,
выцвели синтепоновые звезды.
Лето приходит тихо,
кидает за шиворот письма,
на листьях лопуха, на ягодах, на солнцах
одуванчиков, на папиросной бумаге —
такие настоящие письма.
Слышу рыбачий говор,
чую костры за деревней
и жизнь в кукурузном початке,
и вечность в белой личинке.
Время себя сменяет,
голое падает в реку,
Тихое млечное лето
смотрит с пригорка…
Сначала героиня описывает конец какой-то искусственной, ненастоящей жизни («синтепоновые звезды» — как в плохом театре). А потом приходит лето — тихое, но настойчивое. Оно приносит с собой не громкие слова, а простые, осязаемые вещи: запах костра, шелест листьев, одуванчики. Стихотворение передает ощущение глубокого умиротворения и соединения с природой, когда заканчивается одна пора и начинается другая, более ясная и мудрая.
мама, я до сих пор слушаю голос детства
мама, я до сих пор слушаю голос детства.
моя эпоха не оставляет мне шансов
выжить. во сне я пережёвываю твоё время:
80-е — светло-бордовые солнца
в кармашках студенток;
как ты рожаешь меня:
90-е, медное лето…
просыпаюсь.
не могу выдавить из себя ни одного слова.
мама, я жалуюсь, жалуюсь — сложно
выйти на улицу и не пошатнуться.
где разрезанный натрое флаг впивается в перекрёсток,
и человек таращит белый кастет на памятник… бог с ним… сложно…
не писать о себе, не писать обо всём много
и то, и так, чтоб потом смогли проглотить во сне мои дети,
то, что сумею сказать в лазарете смерти.
В финале стихотворения прорывается главная мысль: даже из самого отчаянного положения («лазарета смерти») нужно пытаться говорить. Не для себя, а для своих детей, чтобы они когда-нибудь смогли понять эту боль и, возможно, пережить ее.
Дмитрий Шнайдер: Добрая ироничная притча в стихах
Дмитрий Шнайдер — одна из интересных и в чем-то загадочных фигур в современной поэзии, чье творчество существует преимущественно в цифровом пространстве. Несмотря на то, что о нем как о публичной личности известно немного, его тексты, в большом количестве представленные в интернете, находят своего читателя.
Ослик – тоже паровозик
Ослик – тоже паровозик.
Только мелкий и не курит.
Небольшой вагончик возит.
Пусть упрям, но не халтурит.
Тащит медленно, но к цели
Груз и пару пассажиров.
Тихо-тихо, еле-еле.
По любой дороге мира.
Не нужны перрон и рельсы
И не ест на завтрак уголь.
Не утащит много веса,
Но не дороги услуги.
Ослик – славный работяга.
Он выносливый и скромный.
Вдаль идёт неспешным шагом
Древний транспорт экономный.
Он может немного, но зато ему не нужны специальные условия (рельсы, уголь), он не халтурит и всегда доходит до цели.
Зонтичный отпуск
У зонтов недельный отпуск.
Хоть немного отдохнут.
Вредный дождь, такой оболтус,
Показал зонтам как крут.
Бил и мял на пару с ветром.
Всех в округе замочил
И лишил тепла и света.
Но вот-вот падёт без сил.
Лупит вниз сплошным потоком.
Попадает в каждый зонт.
Скоро кончится морока.
Будет отпуск… и ремонт.
Однако за игровой формой скрывается более глубокая мысль о цикличности и неизбежности: буйство стихии «вот-вот падёт без сил», после чего наступит не только отдых, но и «ремонт». Простая, почти разговорная рифмовка и ритм создают ощущение лёгкости, завершая историю оптимистичной надеждой на завершение «мороки».
Наш обзор современных поэтов XXI века, которые пишут на русском языке, в очередной раз доказывает, что поэзия сегодня существует. И она яркая, самобытная, заставляющая думать и сопереживать.
А какого поэта добавили бы вы, уважаемые читатели, в этот перечень?
